Повелитель железной розы
Род Мальцевых прославился не только деловой хваткой и рачительной хозяйственностью. Лучшие грани семейного характера заблистали на ниве благотворительности – достаточно сказать, что Музей изящных искусств в Москве построен на их деньги. Мальцевы делали все возможное, чтобы их рабочие, творящие красоту, имели достойные условия жизни. На берегах речки Гусь появились больница, аптека, училище для мастеровых и добротные каменные дома, рассчитанные на две рабочие семьи. Мальцевские домики до сих пор считаются в Гусь-Хрустальном самым удобным и престижным жильем.
О Гусь-Железном слышали немногие, хотя он расположен недалеко от своего «хрустального» собрата. Оба городка начали строиться на берегах реки Гусь почти в одно и то же время. Их основали предприимчивые русские мужики, которые хотели и умели начать большое дело. Но на этом сходства кончаются. Жизнь в Гусь-Железном была сущим адом, а владельца местных заводов почитали порождением темных сил, состоящим в близком родстве с дьяволом. Но если разобраться, то в характере Андрея Родионовича Баташева не было ничего демонического, он типичный олигарх и, как сказал поэт, «этим и интересен»...
КАК БАТАШЕВУ ПОДЛОЖИЛИ СВИНЬЮ
О том, как разбогатели Баташевы, ходили самые невероятные слухи, и многие считали, что без дьявольских козней здесь не обошлось. Родоначальник династии Иван Тимофеевич Баташев в юности работал в кузнице демидовского завода в Туле. Обходя мастерские, Никита Демидов залюбовался работой проворного молодого кузнеца и соизволил задать ему несколько вопросов. Ванька Баташев отвечал бойко и безбоязненно. С тех пор Демидов всякий раз останавливался, чтобы перекинуться словечком с веселым парнем, ловко орудовавшим молотом, и однажды сказал ему: – Ванька, я тебя женю, а ты меня на свадьбе жди! Баташев бухнулся в ноги своему благодетелю, не спрашивая, кто будет его невестой, а Демидов глянул на управляющего заводом, который его сопровождал, и проговорил: – У тебя девка на выданье, так вот я ей жениха нашел!
Конечно, управляющему заводом было обидно выдавать дочь за простого кузнеца, но он низко поклонился хозяину и стал благодарить за великую милость. Свадьбу сыграли, не откладывая. Как только гости уселись за стол, к крыльцу подъехала парадная демидовская карета, запряженная восьмеркой лошадей. Лакеи с трудом вытащили из нее огромную жирную свинью и принесли незваную гостью в избу. Гости были в смятении, а Иван не растерялся, водворил свинью в передний угол под образа, сложил все свадебное угощение в корыто и стал потчевать хрюшку с превеликим уважением. Когда свинья налопалась до отвала, он упал перед ней на колени и стал благодарить за оказанную честь.
Демидов остался доволен сообразительностью Ивана и назначил его заведующим кузнечной мастерской. С этой сложной обязанностью Иван Баташев справился прекрасно. Демидов дал расторопному молодому мужику денег и отправил на поиски железной руды в Муромские леса, издавна считавшиеся местом опасным и таинственным. Народная молва населила эти дремучие непроходимые чащобы ведьмами, волками-людоедами, злыми духами и лешими. Среди вековых сосен нашли себе прибежище и вполне реальные разбойники. Путники, отправляясь Муромскими лесами во Владимир, прощались с родственниками так, словно видели их в последний раз, а благополучно добравшись до места, обязательно заказывали благодарственный молебен. Иван Тимофеевич Баташев не побоялся колдовской нечисти и лихих людей, и ему сопутствовала удача в поисках «железной розы» – так в тех краях называли выходы железной руды. За десять лет он построил несколько заводов. В 1720 году его предприятия давали 50 тонн железа в год.
СКОВОРОДКИ И АНАНАСЫ
Андрей и Иван, внуки железного короля, честно поделили дедушкино наследство поровну и поначалу даже управляли заводами сообща. Железоделательное производство росло как на дрожжах и требовало новых дармовых рабочих рук. Братья Баташевы начали самовольно приписывать «к заводам всех беглых помещичьих крестьян со всей России и даже беглых солдат, да не десятками, а сотнями в год».
Они использовали любую возможность, чтобы пополнить ряды своих работников: после пугачевского бунта, пока местные чиновники приходили в себя от пережитого испуга, к баташевским заводам было приписано семь тысяч бывших сторонников Емельяна Пугачева. В конце концов столичные власти обратили внимание на их непомерный аппетит. Императрица Екатерина II повелела расследовать деятельность Баташевых, поскольку «они начали дело просто грабительское по отношению к казне». Но оказалось, что братья-компаньоны чисты перед законом! Они вовремя и в полном объеме выплачивали подати и налоги. Царица приказала на деятельность честных налогоплательщиков «смотреть сквозь пальцы». И все же пути Андрея и Ивана разошлись, уж слишком несхожи были они по характеру.
Иван Родионович «в домашней жизни любил мир и тишину, оттого на вещи неважные смотрел сквозь пальцы. Не получив тщательного воспитания, он заменял оное любовью к чтению, покровительствовал наукам и художествам. Сердце его легко раскрывалось человеколюбию и чувствованиям дружбы и благодарности». На заводах Ивана Баташева стали выпускать не только сырой металл, но и производить металлические изделия. Чугунные сковородки, латки, чугунки и художественное чугунное литье – все это изобретения Ивана Родионовича.
Андрей Родионович не признавал ни законов, ни правил, он шел к своим целям напролом, добиваясь власти и денег всеми возможными и невозможными способами. Однако он понимал, что без поддержки во властных структурах ему не обойтись, и заручился дружбой светлейшего князя Григория Потемкина, фаворита императрицы Екатерины II. Потемкину ежедневно вручали корзину прекрасных ананасов и персиков, выращенных в оранжереях Баташева.
МУРОМСКИЙ РЕЙДЕР
Конечно, в XVIII веке на Руси слова «рейдерство» никто и слыхом не слыхивал, но «силовое недружественное поглощение предприятия против воли его собственника» уже существовало, а Андрея Родионовича Баташева можно с полным правом назвать первым российским рейдером. Он получил от властей разрешение иметь «своих егерей числом 800». Добровольцы в эту маленькую армию набирались из отчаянного сброда – дезертиров и каторжников. С появлением баташевских егерей муромским разбойникам пришлось потесниться, баташевцы стали истреблять их шайки. Но местным жителям от этого легче не стало. По указу Баташева его преступная бригада захватывала земли и угодья вместе с крепостными крестьянами. Один местный помещик, имевший несчастье жить поблизости от резиденции Андрея Родионовича, самым необыкновенным образом лишился всего своего состояния. Сначала Баташев предложил своему соседу деньги за его деревню Роксаново.
Помещик отказался, потому что сумма была смехотворной. Андрей Родионович дождался отъезда несговорчивого соседа и нагрянул в его владения со своим разудалым эскадроном. Вслед за егерями, вооруженными до зубов, по дороге бежали мужики с сохами и боронами. Барский дом и деревенские избы подожгли с четырех сторон, а всех крепостных с детишками и домочадцами согнали на площадь перед сельской церковью. Под строгим присмотром Андрея Родионовича пепелище быстро запахали и заборонили. Когда помещик вернулся восвояси, он не обнаружил ни своего дома, ни деревни, ни ее обитателей. Все исчезло, только на ровно вспаханном поле валялось несколько обугленных кирпичей и дымились головешки. Пока помещик предавался отчаянию, его крепостные, согнанные в покорное стадо, брели в Гусь-Железный.
Пленники шли молча, лишь изредка слышался тяжкий вздох или сдерживаемый женский плач. Несчастные знали, что их ждут жесточайшие истязания, после которых смерть покажется избавлением. За опоздание на работу на несколько минут баташевские егеря могли забить человека до смерти. В деревнях, где жили крепостные, всем заправляли старосты. Их первейшей обязанностью было следить за вывозом древесного угля, дров, руды и кирпича. Староста каждый день являлся в заводскую контору с отчетом о выполненных работах, и если была замечена хоть малейшая недостача, его пороли до полусмерти. После такого строгого внушения староста вволю отыгрывался на спинах своих подчиненных. Но это было еще полбеды, самым суровым наказанием было попасть в Страшный сад...
СУЩИЙ АД И СТРАШНЫЙ САД
К началу ХХ века заводы Баташева уже не работали, Муромские леса были полностью истреблены, вековые деревья пошли на дрова для ненасытных плавильных печей. От огромной помещичьей усадьбы, которую Андрей Родионович окрестил «Орлиным гнездом», остались лишь колоссальные развалины.
Корреспондент газеты «Красный восход», посетивший владения Баташева в 1924 году, был потрясен их мрачным величием: «С первого взгляда на эту массу построек на берегу искусственного озера, большей частью уже превратившихся в развалины, вас поражает оригинальность «Орлиного гнезда», напоминающего более жилище средневекового феодала, чем усадьбу русского помещика.
Полуразрушенная каменная стена кольцом охватывает площадь, где, кроме огромного барского дома с десятком флигелей и бесконечных служб, помещается парк, называвшийся «Страшным садом», грандиозные развалины театра и больше двадцати оранжерей».
Баташев обустраивал свою империю с поистине царским размахом: он решил возвести в Гусь-Железном церковь – и среди деревенских хибарок вырос Троицкий собор, по высоте и размерам равный храму Христа Спасителя в Москве. Поскольку производство железа требует большого количества воды, Андрей Родионович приказал соорудить гигантскую плотину, перекрывшую русла трех рек. Она была сложена из белого камня, а подводная кладка скреплялась не цементом, как это обычно делается, а свинцом. Образовавшееся искусственное озеро было так велико, что по нему свободно плавал корабль под парусами. При въезде на плотину была построена высокая сторожевая башня, на вершине которой красовался огромный железный гусь. Однако дальше дорога для любопытствующих путников была закрыта. При жизни Андрея Родионовича немногим выпала честь полюбоваться его усадьбой, «Орлином гнездом», которое он «свил» всего за два года. Тут следует заметить, что Баташев не играл в дворянина, как нынешние самозваные великие князья и графини без ангажемента. В 1788 году императрица Екатерина II подтвердила дворянство братьев Баташевых, поэтому Андрей Родионович имел полное право чудить, как любой уважающий себя русский барин.
Усадьба была огорожена крепостной стеной пятиметровой высоты с башнями, бойницами и тайными переходами, построенными по всем правилам фортификационного искусства. Дом Баташева, длинный, как сундук, был поставлен так, что одна его половина находилась во Владимирской губернии, а другая – в Рязанской. Эта прихоть имела практическое значение. Если прибывали ревизоры из Рязани, Баташев переходил в ту часть дома, которая располагалась во Владимирской губернии, и становился недосягаем для рязанских служителей закона, так как они не имели полномочий распоряжаться в «чужой» губернии.
Барские хоромы окружал огромный парк, в котором, несмотря на все усилия садовников, деревья росли кривобокие, с сучковатыми, словно изломанными ветвями. Народ окрестил это недоброе место Страшным садом. В баташевском парке, кроме беседочек, скамеечек и прудов с лебедями, для развлечения господина, установили виселицы, дыбы, эшафоты и колеса для исполнения лютых казней. Сюда попадали те, кто посмел не угодить Баташеву, а упрямых вольнодумцев он приказывал живыми замуровывать в башенные стены двухметровой толщины.
Случалось, что человека, вошедшего в ворота «Орлиного гнезда», больше никто никогда не видел. Помещик, у которого Баташев отобрал усадьбу, приехал в Гусь-Железный в поисках правды и тоже исчез, будто растворился. О его участи можно судить по воспоминания казачка, служившего у Андрея Родионовича: «В парковой башне пол двигался по шарниру. Ежели барин на кого опаску поимеет и надо, чтобы его и следа не осталось, то угостит его хорошенько и пьяного поведет свои постройки смотреть. Сам на пороге станет, а гостя наперед в эту самую башню пропустит. Только человек на эти самые доски станет, они сразу на обе стороны под стенку и уйдут, а под полом колодезь бездонный... Полетит несчастный и крикнуть не успеет, а барин пуговку какую-то нажмет, и опять пол ровный и следов нет».
ШИПЫ «ЖЕЛЕЗНОЙ РОЗЫ»
Если кусочком минерала, который рудознатцы называли «железной розой», с силой провести по твердой поверхности, то останется красный кровавый след. Алхимики видели в этом свойстве силу камня, приписывая ему множество чудодейственных свойств. Они были убеждены, что «железная роза» помогает исполнять самые нескромные желания. У Андрея Родионовича Баташева был многопудовый запас «железных роз» и огромное количество нескромных желаний, которые исполнялись со сказочной легкостью.
Он владел землями «мерою сто верст вдоль и сто поперек». Ему принадлежали десятки железоделательных заводов и собственные суда для доставки продукции. Даже жену Баташев не сосватал, как обычные люди, а купил. В 1786-м после смерти первой супруги Андрей Родионович приобрел крепостную девку Матрену Степановну Егорову, дал ей вольную, а затем обвенчался с юной красавицей. Правда, когда она ему надоела, он женился в третий раз, не разводясь со своей второй половиной. Этот развод по-баташевски после смерти железного олигарха создал невероятную путаницу в деле о наследстве.
Матрена Степановна тридцать лет судилась с многочисленной родней мужа, доказывая, что она была законной, венчанной женой Баташева. В конце концов наследником гигантского состояния был объявлен ее старший сын Иван. При жизни грозного папаши Иван Андреевич даже на порог отцовской усадьбы боялся ступить. Его единственной виной было бережливое отношение к деньгам. Баташев отправил сына в Англию изучать новинки металлургической промышленности. Андрей Родионович дал сыну на расходы невероятную сумму денег – миллион рублей! Иван вернулся из поездки и возвратил отцу восемьсот тысяч рублей. Баташев рассвирепел: «Ты что, болван, не мог показать этим собачьим детям, что такое русский заводчик Баташев! Зачем мне деньги? Мне и без того их некуда девать! Я хотел славы! Вон отсюда, пока цел, и чтобы отныне и до веку мне на глаза не показывался».
Экономный сын был сослан в Тамбовскую губернию, где он трудился на Ермишевском заводе, не смея думать о возвращении в Гусь-Железный. А тем временем там начали разворачиваться странные события. Каждую ночь с барского двора выезжали обозы с землей, а в усадьбу завозили камень, бревна, болты и железные двери. И все словно сквозь землю проваливалось.
«Может, еще одну, подземную усадьбу строят», – перешептывались мужики, видя, что никаких новых построек в усадьбе не появилось. Однако скоро догадкам был положен конец. Баташев строго-настрого запретил людям, живущим около усадьбы, с наступлением темноты выходить из домов, открывать окна и двери. Вооруженные егеря вся ночь патрулировали поселок, охраняя баташевские тайны. А дела творились все более и более непонятные. Около «Орлиного гнезда» вырос поселок, где разместились три сотни работников, приведенных в Гусь-Железный неведомо откуда. Баташев собрал всех приезжих в огромном зале своего дома и долго им что-то говорил.
О чем шла речь, неизвестно, но слышали, как Баташев, напутствуя уходящих рабочих, грозно прорычал: «Коли волю мою будете исполнять усердно – всем награда на весь ваш век, но ежели кто-нибудь хоть слово проронит, хоть во сне или попу на исповеди, то пожалеете. Такое будет наказание, что покойники в гробах перевернутся!»
С тех пор ровно в полночь 150 угрюмых молчаливых мужиков входили в чугунные ворота «Орлиного гнезда» и исчезали до рассвета, потом их сменяла другая половина таинственных работников. Пришлые рабочие, даже подвыпив, никому не рассказывали, чем они занимаются в «Орлином гнезде». Но тут, как это всегда бывает, вмешались любовь и женщина. Один из приезжих работников влюбился в местную девушку. Любопытная девица сказала, что она согласна прийти на сеновал ночью, но ее ухажер должен рассказать, что он и его товарищи делают в «Орлином гнезде». Конечно, девушка клялась и божилась, что никому не скажет ни словечка, но своей клятвы она не сдержала. Скоро поползли слухи, что под одной из башен вырыто глубокое подземелье, где днем и ночью чеканят фальшивые монеты. После этого влюбленные сгинули, может быть, убежали или провалились в бездонный баташевский колодец... Кто знает?
Баташев безбоязненно продолжал делать деньги, пока был в силе князь Потемкин. Он не раз бывал в гостях у Андрея Родионовича и, видимо, вволю пользовался плодами подземного производства. Тяжелые времена настали для Баташева, когда на престол взошел император Павел I. Он люто ненавидел вельмож, возвысившихся во времена правления его матушки Екатерины Великой, а кроме того, император решил бороться с коррупцией. Эта старинная российская забава подобна эпидемии гриппа: она возникает из ниоткуда, растет, ширится, а потом внезапно затихает, и о ней на долгое время забывают. На случай очередного приступа борьбы со взяточничеством у Баташева везде были свои люди.
Прикормленные чиновники вовремя известили его о готовящейся ревизии предприятий. Баташев немедленно приказал всем рабочим, чеканившим фальшивые червонцы, выйти в одну смену якобы для того, чтобы закончить спешное дело. Каждому было обещано сто рублей наградных. Триста человек спустились в подземелье под башней, и больше их не видели ни живыми, ни мертвыми. Говорили, что Баташев сам закрыл на засов огромные чугунные двери подземелья. Наверное, сначала мужики спокойно работали, шутили, мечтали, как вернутся домой. Радостные и веселые, с шутками и прибаутками они сели обедать, съели по куску хлеба с солью и огурчиком. Работа была сделана, но, странное дело, двери не открыли. Мужики начали стучать по чугунным воротам, думая, что подрядчик запаздывает.
А потом поняли, что все слова хозяина – обман, что они умрут среди денежных россыпей, а подземелье, которое они вырыли, будет их братской могилой. Что тут началось! Одни начали истово молиться и плакать над своей несчастной судьбой, другие упорно продолжали стучать в дверь и пробовали выбраться, раздирая в кровь пальцы о каменную кладку стен. А потом погасли факелы. Стало темно и душно. Время шло, люди кричали, проклинали ненавистного Баташева, сходили с ума, может быть, с голоду начали рвать друг друга на куски…
Столичные ревизоры не смогли найти ход в таинственное подземелье и ни с чем уехали восвояси. Однако император Павел требовал докопаться до истины. В декабре 1799 года в Гусь-Железный с очередной инспекцией прибыл капитан-исправник. Андрей Родионович принял его любезно, угостил обедом, предложил осмотреть завод и даже сам сопровождал незваного гостя. Баташев уже разменял восьмой десяток, но был по-прежнему силен и ломал подковы, как свежевыпеченные баранки.
Андрей Родионович повел исправника в плавильный цех и, когда они проходили мимо устья раскаленной печи, схватил его и бросил в кипящий металл. После исчезновения полицейского чиновника пришло предписание арестовать Баташева и отправить в Петербург. Андрей Родионович принял яд и навеки успокоился на заводском кладбище. Согласно желанию Баташева, на его могильном памятнике нет никаких надписей.
«Богатые и жулики – это две стороны одной медали». Этот афоризм принадлежит Владимиру Ильичу Ленину, автору, который за последние десятилетия растерял былую популярность, но думается, что и богатым, и жуликам следовало бы перечитывать труды вождя мирового пролетариата, чтобы снова не наступить на те же грабли. Ведь наше общее будущее во многом зависит от того, пойдут ли российские предприниматели по пути благородных меценатов Мальцевых, строивших капитализм с человеческим лицом, или потащат нас в баташевскую преисподнюю…
Наталья Дементьева, журналист. Санкт-Петербург «Секретные материалы 20 века» №9(317), 2011